Три года империалистической войны сильно подорвали экономику России. Многие промышленные предприятия из-за отсутствия сырья и недостатка топлива закрывались. На действующих предприятиях к концу 1916 года 73,3% рабочих работали исключительно на войну и только 26,7% были заняты в других отраслях промышленности. В деревне из года в год, в связи с мобилизациями людей и конского поголовья, сокращались посевные площади. На третий год войны недосев составлял одну треть посевной площади. На страну надвигался голод. Цены на продукты питания и промышленные товары непрерывно росли. Положение трудящихся с каждым годом становилось тяжелее. Народное потребление сократилось в первый год войны сравнительно с довоенным уровнем на 25%, во второй — на 43% и в третий — на 52%.
Войне, которая велась в интересах буржуазии и помещиков, не было видно конца. Миллионы людей из наиболее трудоспособной части населения, мобилизованные в царскую армию, находились в окопах. За первые два с половиной года войны в России было призвано в армию свыше 14 миллионов человек, что составляло более 47% всех трудоспособных мужчин.

На Крымском полуострове за годы войны также произошли значительные изменения. Наряду с возникновением новых промышленных предприятий, работавших на войну (аэропланный завод Анатра в Симферополе и аэропланный завод в Белогорске (Карасубазаре) , многие старые предприятия закрылись или значительно сократили свое производство. В кожевенной промышленности Крыма в 1913 году было занято 1612 рабочих, в 1917 году — лишь 102. На предприятиях по добыче строительных материалов число рабочих уменьшилось с 1138 до 146. Консервные заводы из-за нехватки сахара, жести и других материалов сократили выработку больше чем наполовину. Вследствие плохого снабжения топливом в Крыму значительно снизилась выработка электроэнергии, часто прекращалось трамвайное движение. Одно из крупнейших промышленных предприятий Крыма — Керченский металлургический завод работал с большими перебоями из-за отсутствия топлива, а 1 июня 1917 года закрылся. В связи с закрытием и уменьшением объема работ ряда предприятий в го¬родах стала расти безработица. В июле в Керчи насчитывалось до 600 человек безработных4.
Трудящееся население города испытывало большие экономические трудности. Фабриканты и купцы в погоне за прибылью повышали цены на товары, особенно на продовольственные. Реальная заработная плата рабочих и служащих беспрерывно снижалась. Огромные очереди у магазинов становились обычным явлением.
Война быстро подтачивала сельское хозяйство. В крымской деревне ощущался острый недостаток рабочих рук. Большинство трудоспособных мужчин было мобилизовано в царскую армию. Кроме того, за годы войны сильно сократился приток сельскохозяйственных рабочих. В 1917 году число пришлых сезонных рабочих в Крыму, преимущественно женщин и подростков, было весьма невелико.
В связи с нехваткой рабочей силы, в деревни на сельскохозяйственные работы направлялись военнопленные. К маю 1917 года в крымской деревне работало около 10 тысяч военнопленных, главным образом у помещиков. Но этого было слишком мало, чтобы покрыть недостаток в рабочей силе. В мае 1917 года военное министерство разрешило использовать для сельскохозяйственных работ особые рабочие воинские команды.
Большой тяготой для крестьянства было выполнение разного рода военных повинностей и поставок: мобилизация лошадей, поставки рогатого скота и т. д. За один только 1917 год Крым должен был дать для царской армии свыше 200 тысяч голов крупного рогатого скота, овец и свиней.
Однако в Крыму не все слои сельского населения одинаково страдали от войны. В то время как помещики и кулаки, используя продовольственные трудности и повышая цены на сельскохозяйственные продукты, богатели, хозяйства трудового крестьянства, особенно бедняков, составлявших в крымской деревне самую многочисленную группу, слабели и разорялись.
Из общего количества 64 848 крестьянских хозяйств более 40% не владели ни собственной, ни надельной землей. По земским данным 1917 года, около 63% всех хозяйств в Крыму не имели никакого сельскохозяйственного инвентаря. Безземельные крестьяне вынуждены были на кабальных условиях арендовать землю и инвентарь у помещиков и кулаков. Насколько широко в Крыму была распространена аренда, можно судить по тем же данным 1917 года. Например, в Евпаторийском уезде из общего числа крестьянских хозяйств прибегало к аренде земель свыше 60%, в Перекопском уезде — свыше 57% хозяйств. Основной формой аренды являлась наиболее жестокая форма, т. н. скопщина. Так, в Перекопском уезде из общего количества 151 202 десятин арендованных земель сдавалось на началах скопщины 56,3%, а в Евпаторийском уезде еще больше — 79,3 %.
Таким образом, экономика Крыма в 1917 году пришла в большой упадок. Уменьшился объем промышленного производства, сократились посевные площади и сильно увеличились продовольственные затруднения. Все эти трудности падали тяжелым бременем на плечи трудящихся, в Крыму шел быстрый процесс обнищания народных масс.
Февральская буржуазно-демократическая революция совершилась в Крыму мирным путем. После получения сообщения о свержении самодержавия и переходе власти в руки Временного правительства в городах полуострова Крым 4—6 марта образовались «общественные комитеты», или, как их называли в некоторых городах, — «комитеты общественной безопасности». В состав комитетов входили представители разных партий — от кадетов до меньшевиков включительно. Руководящая роль в комитетах принадлежала кадетам. «Общественные комитеты» по существу были не чем иным, как местными организационными объединениями и агитационными пунктами буржуазии. Их главной задачей в Крыму являлась пропаганда и агитация за поддержку власти буржуазного Временного правительства.
В городах по-прежнему действовали городские думы и городские управы, а в деревнях — земские учреждения. В учреждениях городов и уездов продолжали оставаться на своих местах прежние чиновники. Лишь некоторые старые учреждения были внешне несколько подновлены или переименованы. Например, царская полиция в марте была ликвидирована, а вместо нее создана буржуазная милиция. Во вновь организуемую милицию принимались бывшие полицейские, а в Керчи начальником милиции был утвержден бывший полицеймейстер. Таким образом, старый государственный аппарат Крыма был приспособлен к нуждам новой власти буржуазии и обуржуазившихся помещиков.
Высшая власть в губернии сосредоточивалась в руках комиссара Временного правительства, занявшего место бывшего царского губернатора. Городские думы, городские управы и земские учреждения стали опорой буржуазного Временного правительства-
Но, как и во всей стране, в Крыму в первые дни после февральской революции образовалось двоевластие.
Сущность двоевластия, как указывал В. И. Ленин, состояла в том, что одновременно с Временным правительством сложилась другая власть — Советы рабочих и солдатских депутатов. По классовому составу это была власть рабочего класса и крестьянства, одетого в солдатские шинели, а по политическому характеру — революционная диктатура, т. е. власть, опирающаяся на революционный захват, на непосредственный почин народных масс снизу.
Советы в Крыму были созданы в первой половине марта 1917 года. Они действовали в Севастополе, Симферополе, Керчи, Феодосии, Евпатории, Ялте и Белогорске. Вначале Советы рабочих депутатов и Советы солдатских депутатов существовали раздельно, но вскоре они объединились в единые Советы рабочих и солдатских депутатов.
Выборы в первый Симферопольский Совет рабочих депутатов происходили 7—8 марта 1917 года . В Севастополе выборы проходили 6 марта. В числе депутатов Севастопольского Совета первого состава было лишь два большевика. Один из них — Андрей Калич пользовался большим авторитетом среди солдат севастопольской крепостной артиллерии.
В сельских местностях Крыма создавались Советы крестьянских депутатов: волостные и уездные. Объединение Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов происходило в разных местах Крыма в различное время — в конце лета и даже осенью 1917 года.
В Крыму, как и во многих других районах страны, руководство в первых составах Советов захватили меньшевики и эсеры. В. И. Ленин, оценивая обстановку, создавшуюся в стране после февральской революции, писал: «Гигантская мелкобуржуазная волна захлестнула все, подавила сознательный пролетариат не только своей численностью, но и идейно, т. е. заразила, захватила очень широкие круги рабочих мелкобуржуазными взглядами на политику».
Помимо общих причин, способствовавших эсеро-меньшевистскому засилью, имело значение и то, что к моменту возникновения Советов в первой половине марта 1917 года в Крыму работало очень мало большевиков и не было оформленных большевистских организаций.
Я. М. Свердлов в докладе на VII (Апрельской) Всероссийской партийной конференции говорил: «Чрезвычайно характерны такие факты: там, где была прочная нелегальная организация до революции, советы были образованы под ее непосредственным влиянием; там же, где наши организации образовались уже после создания советов, последние имеют весьма неопределенную и расплывчатую политическую физиономию».
Несмотря на такую физиономию Советов Крыма, ход событий приводил к тому, что между Советами и местными органами власти буржуазного Временного правительства (губернский комиссар, земские управы, городские думы и «комитеты общественной безопасности») часто возникали конфликты по самым разнообразным вопросам. Советы под давлением революционных масс производили аресты царских чиновников, полицейских, жандармов, добивались введения контроля над работой промышленных предприятий, выносили решения о повышении заработной платы, активно вмешивались в работу продовольственных органов, создавали вооруженные дружины в Крыму и т. д. Нередко органы буржуазной власти вынуждены были идти на уступки и на компромиссы в спорах с Советами. Например, Керченский Совет в марте 1917 года вынес решение о понижении цен на продовольственные и промышленные товары от 10 до 50% и городской управе пришлось удовлетворить это требование.
Наиболее активно действовал Севастопольский Совет военных и рабочих депутатов. С его мнением вынуждены были считаться командование Черноморского флота и местные органы власти Временного буржуазного правительства. Без согласия Совета не проводилось ни одно крупное мероприятие в городе и во флоте.
Основной опорой Севастопольского Совета являлись матросы Черноморского флота и солдаты крепостной артиллерии. На своих делегатских собраниях они нередко принимали решения, шедшие вразрез с намерениями соглашателей, и заставляли Совет проводить их в жизнь. По приказу Совета или его секций в Крыму производились аресты бывших царских чиновников и реакционеров.
Некоторые Советы имели свои печатные органы. 10 марта 1917 года вышел в свет первый номер газеты Керченского Совета «Известия Керченского Совета рабочих и солдатских депутатов». Севастопольский Совет издавал газету «Известия Севастопольского Совета депутатов армии, флота и рабочих». Издавались газеты Симферопольским Советом, впоследствии — Феодосийским и Ялтинским Советами.
Советы как органы власти рабочих и крестьян играли крупную роль в политической жизни Крыма. Но развиться настоящим образом, развернуть полностью свои задатки и способности Советы могли только при том условии, если бы они взяли всю государственную власть в свои руки.
Рабочие и солдаты верили, что Советы рабочих и солдатских депутатов осуществят требования народа и, в первую очередь, добьются быстрого прекращения тяжелой, несправедливой войны. Но излишняя доверчивость рабочих и солдат сыграла с ними злую шутку.
Меньшевики и эсеры не помышляли о прекращении войны и о выполнении других революционных требований народа. Они считали, что революция закончена, и пытались тянуть народные массы на рельсы «нормального», конституционного сосуществования с буржуазией; Эсеро-меньшевистские соглашатели сводили Советы на роль говорилен.
Большевистская партия вела терпеливую, систематическую, настойчивую работу в крымских массах, разъясняя им предательство эсеров и меньшевиков и необходимость перехода всей государственной власти к Советам рабочих и солдатских депутатов.
Февральская революция не внесла существенного улучшения в экономическое положение трудящихся. Эксплуатация рабочих капиталистами не уменьшилась. Наоборот, предприниматели заставляли их работать еще с большим напряжением. Буржуазия, наживавшая на военных поставках огромные прибыли, была заинтересована в продолжении империалистической войны. Свой призыв к продолжению империалистической грабительской войны «до победного конца» буржуазия пыталась оправдать необходимостью якобы «защиты» революционных завоеваний. В этом грубом обмане народных масс большую помощь буржуазии оказывали меньшевики и эсеры.
В марте 1917 года во всех городах Крыма стали создаваться профессиональные союзы рабочих и служащих. В Севастополе к 11 мая 1917 года действовали 13 профсоюзов, объединявших 7277 человек. Первое время профессиональные союзы создавались не по производственному принципу, а по профессиям. При таком положении рабочие и служащие одного предприятия разбивались между несколькими профессиональными союзами. Это разъединяло рабочие коллективы и мешало им выступать организованно в борьбе с предпринимателями в защиту своих правовых и экономических интересов.
Руководство в профессиональных союзах, так же как в Советах, захватили меньшевики и эсеры. В результате этого профессиональные союзы в 1917 году в Крыму не играли активной роли в революционной борьбе. Меньшевистско-эсеровские лидеры всячески толкали профсоюзы на путь уступок и соглашений с буржуазией. Однако фабрично-заводские комитеты нередко под давлением рабочих, несмотря на противодействие эсеро-меньшевистских профсоюзных чиновников, принимали предложения большевиков. Но потребовалось много времени, чтобы рабочие массы освободились от тлетворного разлагающего влияния соглашателей.Таковы были экономические условия и политическая обстановка в Крыму в первые месяцы после февральской буржуазной революции 1917 года.
Борьба за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую революцию протекала в Крыму в сложной обстановке, обусловленной большой пестротой национального состава, сравнительной малочисленностью кадрового промышленного пролетариата, весьма значительной кулацкой прослойкой в деревне, окраинным положением Крыма.

По данным 1917 года численность населения Крыма, составляла 808 903 человека. Жители Крыма принадлежали к 34 национальностям, наиболее крупными национальными группами были следующие:
1 — Русские и Украинцы 399785 человек 49,4% всего населения Крыма
2 — Татары и Турки 216968 человек 26,8%
3 — Евреи (в том числе и Крымчаки) 68159 человек 8,4%
4 — Немцы 41374 человек 5,1%
5 — Греки 20124 человека 2,5%
6 — Армяне 16907 человек 2,1%
7 — Болгары 13220 человек 1,6%
8 — Поляки 11660 человек 1,5%
9 — Караимы 9078 человек 1,1%
10 — Прочие национальности 11528 человек 1,5%
Из таблицы видно, что в Крыму 1917 году наиболее многочисленным являлось русское и украинское население. Оно занимало ведущее положение в экономической и культурной жизни Крыма.
Царские власти умышленно разжигали неприязнь и вражду между отдельными национальностями, натравливая их друг на друга, и тем самым мешали их сближению и тесному общению. Буржуазные националисты, отражавшие интересы своей торговой и промышленной буржуазии, отравляли сознание масс шовинистической пропагандой, играя на руку царизму.
Национальная рознь в Крыму сильно проявлялась в деревне. Деревни, населенные крестьянами одной национальности, как бы отгораживались стеной от деревень, населенных крестьянами другой национальности. Жители делились по национальному признаку на привилегированных и непривилегированных. Например, немецкие колонисты пользовались особым покровительством царского правительства: они владели лучшими земельными участками, им предоставлялись большие льготы по налогам, кредиту, воинской и другим повинностям.
Культивировавшиеся царизмом национальная рознь и националистическая пропаганда в Крыму тормозили развитие революционного сознания среди трудящегося населения. Это сказывалось не только в деревне, но и в городах, население которых также было многонациональным.
Общее количество наемных рабочих в Крыму было сравнительно велико. На 3356 предприятиях промышленности и транспорта, включая ремесленные и кустарные заведения, работало в 1913 году до 50 000 человек, но кадровых промышленных рабочих насчитывалось не более 16—18 тысяч человек, а за время войны число их сильно уменьшилось. Многие были мобилизованы в царскую армию и отправлены на фронт. Вместо них на предприятия в годы войны пришли с целью укрыться от мобилизации немало мелких собственников, кустарей, лавочников и т. п.
Кадровые промышленные рабочие, прошедшие школу пролетарского воспитания и революционной борьбы, составляли небольшую часть общей массы наемных рабочих. Даже в крупных городах Крыма (Симферополь, Севастополь, Керчь, Феодосия) в составе населения преобладали мелкобуржуазные слои.
В крымской деревне была весьма большая прослойка кулачества. Кулаки и помещики в своих хозяйствах использовали преимущественно пришлых извне Крыма сезонных сельскохозяйственных рабочих. Армия сельскохозяйственных батраков ежегодно изменялась в своем составе, поэтому они не могли являться постоянной активной силой в революционном движении в крымской деревне.
Местное батрачество и беднота нередко видели в пришлых сезонниках конкурентов на рынке найма рабочей силы. Например, летом 1917 года в Симферопольском уезде, в имении помещика Захарова, произошло столкновение между местными батраками, приехавшими с севера, и батраками-сезонниками, которые пытались наняться на работу за более низкую плату. Такие конфликты были на руку помещикам и кулакам, так как давали возможность нанимать сезонных рабочих за гроши и затрудняли объединение батрачества для совместных выступлений против эксплуататоров.
В общеполитическом движении в Крыму после февральской революции принимали участие все слои населения. Во всех городах и уездах возник ряд общественных организаций. В одном только Симферополе в начале лета 1917 года подвизалось на политической арене свыше двух десятков различных партий и организаций. Кого только здесь не было: октябристы, кадеты, трудовики, эсеры, меньшевики-объединенцы и меньшевики-интернационалисты, анархисты, земцы, кооператоры, миллифирковцы, дашнаки, бундовцы, сионисты, общие и национальные союзы женщин, союзы молодежи и т. д. и т. п.
Трудно было неграмотному или малограмотному трудящемуся человеку разобраться в программе и тактике различных политических партий и распознать сразу, кто друг, кто враг. На словах все обещали хорошую жизнь и клялись в верности народу. В первые месяцы после февральской революции в массовых организациях преобладало влияние эсеров и меньшевиков. Их организации в Крыму были многочисленны.
Успех эсеров и меньшевиков в Крыму объясняется, во-первых, тем, что к моменту февральской революции у них были довольно сильные организации, которые сразу же развернули широкую деятельность, имея в своем распоряжении печатные органы; во-вторых, тем, что меньшевики и эсеры находили поддержку не только со стороны мелкобуржуазных слоев, интересы которых они выражали, но и со стороны части рабочих, солдат и матросов, которые наивно верили, что происходящая война не преследовала захватнических целей, а явилась со стороны России оборонительной, верили, что Учредительное собрание сможет установить в стране «справедливые» порядки.
Большевикам приходилось работать в Крыму в чрезвычайно трудных условиях. За годы реакции подпольные большевистские организации неоднократно подвергались разгрому. Жестоким репрессиям подвергались большевики в период войны. Одни сидели в тюрьмах или страдали на каторге, другие — на фронте, в окопах. В результате этого в марте — апреле 1917 года большевиков в Крыму работало не более двух-трех десятков человек. Центральный Комитет нашей партии тогда еще не имел возможности посылать на места достаточное число партийных работников: они везде были нужны, и их везде было мало.
Первая большевистская легальная организация в Крыму оформилась в Севастополе в апреле 1917 года. Был создан партийный комитет, который в конце апреля установил связь с Центральным Комитетом партии. Наиболее активными большевиками, работавшими в те дни в Севастополе, были: матрос-подводник И. Назукин, матросы Финогенов, С. Сапронов, Игнатенко, солдаты Н. Сапронов, Калич, рабочие военного порта Ржанников, Клепиков и другие. Иван Назукин еще в марте 1917 года объединил вокруг себя группу из 6—7 человек, которая вела большевистскую пропаганду в Балаклаве. Вокруг Андрея Калича группировались наиболее революционные элементы из солдат севастопольской крепостной артиллерии. Василий Игнатенко, член партии с 1912 года, вел партийную работу среди команды линкора «Свободная Россия».
В марте — апреле 1917 года число членов большевистской партии в Севастополе было невелико, но с каждым месяцем их ряды пополнялись за счет приема передовых, наиболее сознательных матросов, рабочих и солдат.
Большевистские организации в других городах Крыма оформились значительно позднее, чем в Севастополе. С июня 1917 года начала работать Феодосийская большевистская партийная организация. Вначале в ней состояло всего лишь 15 человек. Один из наиболее активных большевиков Феодосийской организации был моряк-черноморец Петр Новиков.
До создания самостоятельных партийных организаций большевики Симферополя, Евпатории, Керчи, Ялты, Феодосии формально состояли в так называемых объединенных социал-демократических организациях, в которые входили и меньшевики. Это объясняется не только малочисленностью большевистских групп, но и тем, что среди некоторой части членов партии не были еще полностью изжиты объединенческие тенденции. Большевики Крыма допустили серьезную ошибку, в течение нескольких месяцев не порывая организационно с меньшевиками, оставаясь с ними в объединенных организациях. Правда, как свидетельствуют архивные материалы, в объединенных организациях РСДРП Симферополя, Керчи, Евпатории и Феодосии большевики составляли отдельные фракции и выступали от имени большевистской партии.
Большевикам в Крыму даже в период февральских «свобод» приходилось проводить свою работу по существу в полулегальных условиях. Наряду с буржуазией зачинщиками травли большевиков выступали меньшевики и эсеры. Они пытались создать невыносимые условия для работы большевистских организаций.
Выступления большевистских ораторов на собраниях, заседаниях массовых организаций и митингах были сопряжены с большими трудностями. Их появление на трибуне буржуазные молодчики и их приспешники обычно встречали злобным визгом. Меньшевики и эсеры в борьбе против большевиков не стеснялись применять самые низкие, грязные провокационные приемы. Так, когда стало известно о приезде В. И. Ленина в Петроград, в Крыму был пущен слух, что В. И. Ленин якобы собирается приехать на отдых к своему брату Д. И. Ульянову, находившемуся тогда в Крыму. Меньшевики и эсеры в провокационных целях поставили на обсуждение различных организаций вопрос, разрешить ли приезд Ленина в Крым.
Эсеро-меньшевистское большинство Симферопольского Совета высказалось за недопущение приезда В. И. Ленина в Крым. Это постыдное решение, опубликованное в газетах, стало широко известно, и революционные рабочие и солдаты ответили на него взрывом негодования против провокаторов. Рабочие некоторых заводов Ростова приняли следующую резолюцию: «Выразить глубокое возмущение против насильственных мер, предпринятых исполнительным комитетом Совета, и позорного отношения названного Совета к старому солдату революции и выразителю интересов всего международного пролетариата — товарищу Ленину. Приветствовать его и выразить ему глубокое сожаление о том, что в России существуют рабочие и солдаты, подобные симферопольским депутатам».
В связи с тем, что эсеро-меньшевистская провокация по отношению к В. И. Ленину приняла большую огласку и сильно возмутила широкие массы трудящихся, этот вопрос был поставлен на обсуждение 1-го Съезда Советов Таврической губернии. Съезд принял специальное решение: «Выразить глубокое сожаление по поводу принятых в некоторых местах антиреволюционных резолюций о недопустимости приезда Ленина в Таврическую губернию». Затеянная эсерами и меньшевиками провокация против большевиков провалилась.
Враги социалистической революции не только распространяли гнусную клевету на большевистскую партию и ее вождей, но и нередко избивали и даже убивали тех, кто выступал за поддержку большевиков. Так, в Севастополе фельдшер с эсминца «Гневный» за большевистские выступления был сброшен в море. Матроса Михайлова с корабля «Борец за свободу» тяжело избили за пропаганду большевистских лозунгов.
В распоряжении буржуазии и соглашателей находились десятки газет, клубы, много опытных ораторов. Большевики же тогда не имели возможности издавать ни одной газеты, в их распоряжении не было ни одного клуба. Получаемая из Петрограда и других городов партийная литература часто подвергалась конфискации. На Перекопе и у Чонгарского моста были созданы заградительные пункты, на которых проверяли документы у всех едущих в Крым. Особенно тщательно проверялись багаж и почта в целях изъятия революционной литературы. Партийную литературу большевикам приходилось отправлять в Крым через сочувствующих кондукторов или под видом частного багажа. Иногда большевистские газеты вкладывались в буржуазные газеты и отправлялись в Севастополь.
Но, несмотря на то, что засилье противников социалистической революции в Крыму было чрезвычайно велико, слово большевистской правды проникало все глубже в массы рабочих и крестьян. Большевистские требования были понятны и доходчивы, так как верно отражали потребности развития материальной жизни общества и кровные интересы широких народных масс. Наиболее сознательные слои пролетариата шли за большевиками. Вслед за ними постепенно стали переходить на сторону социалистической революции широкие массы рабочих и крестьян.
Но в силу специфических условий Крыма процесс этот совершался значительно медленнее, чем в центральных промышленных районах страны.