К 16 января 1918 года вооруженная борьба на Крымском полуострове закончилась полным разгромом контрреволюционных сил. Перед большевистскими партийными организациями и Советами встали во весь рост задачи мирного хозяйственного и культурного строительства. Конечно, понятие «мирное строительство» для того времени было относительным. Мир с Германией не был еще заключен. Во всем чувствовалась военная обстановка. В Крыму формировались красногвардейские отряды, которые направлялись на фронты начавшейся в стране гражданской войны. В городах и деревнях обострялась классовая борьба.
Тяжелое наследство досталось Советской власти в Крыму. Большинство промышленных предприятий не работало. Предприятия закрывались в связи с острым недостатком сырья. К концу 1917 года значительно сократился объем работы даже на предприятиях, работавших на войну. Почти прекратилось всякое строительство. Число безработных непрерывно росло.
Трудящиеся городов испытывали большие лишения. Цены на продукты питания и предметы первой необходимости возрастали с неимоверной быстротой. Например, соль, которая в Крыму в дореволюционное время добывалась миллионами пудов, вздорожала по сравнению с 1914 годом в 35 раз. Ткани, обувь и другие промышленные товары исчезли с рынка и продавались только спекулянтами из-под полы по высоким ценам. Острый недостаток промышленных товаров отражался на ценах на сельскохозяйственные продукты. Хотя 1917 год и был в Крыму урожайным (валовая продукция продовольственных хлебов, по скромным подсчетам, определялась в 14 млн пудов, что было выше среднего урожая за предшествующие пять лет), крестьяне, особенно кулаки, придерживали хлеб в своих руках, отказываясь продавать его за бумажные деньги, начавшие сильно обесцениваться и на которые крестьяне не имели возможности приобретать нужные им промышленные товары.
Советской власти с первых же дней пришлось столкнуться, кроме экономических трудностей, с злобным сопротивлением большинства чиновников и служащих учреждений и организаций, которые всячески саботировали революционные мероприятия и распоряжения Советов. Весь старый административно-хозяйственный аппарат необходимо было ломать и все строить заново. Трудящиеся, впервые пришедшие к власти, не имели опыта управления административными и хозяйственными органами. Им приходилось учиться на работе. Неизбежные в таких условиях ошибки и недостатки враги раздували и использовали для дискредитации Советской власти.
Врагов у Советской власти было немало. Потерпев поражение в открытом бою, они расползлись в разные стороны, не прекращая борьбы. Монархисты продолжали отсиживаться в дворцах и дачах на Южном берегу Крыма, выжидая время для открытого выступления. Кстати сказать, проживавшие на Южном берегу члены дома Романовых и царская знать не подверглись арестам и жили в своих дворцах и виллах вплоть до оккупации Крыма немцами в 1918 году.
Уже после победы Советской власти в Крыму сюда под разными предлогами продолжали прибывать бежавшие из центра помещики, капиталисты, высшие чиновники царского режима и т. д. Пополнение рядов крымской контрреволюции происходило и за счет царского офицерства, бежавшего с фронтов войны. Так, по сообщению газет, в середине января в Феодосию с турецкого фронта прибыло до 500 контрреволюционно настроенных офицеров, и часть из них осела в Крыму.
Продолжали открыто действовать правые и левые эсеры, анархисты разного толка, меньшевики, бундовцы и другие мелкобуржуазные партии и организации. Некоторые из этих партий выпускали газеты, имели клубы и часто проводили массовые митинги и собрания. В течение долгого времени выходила ежедневная меньшевистская газета «Прибой», известная своей враждебностью к большевикам, к Советской власти. При такой обстановке не удивительно, что в разных местах полуострова то и дело появлялись вооруженные бандитские шайки, заговор следовал за заговором…
Первые дни после победы пролетарской революции в Крыму фактическая власть находилась в руках военно-революционных комитетов (военревкомов, или, как они чаще назывались, ревкомов). Вскоре почти во всех городах были произведены перевыборы Советов рабочих и солдатских депутатов, давшие преобладание большевикам. Трудящиеся городов горячо одобряли переход власти в руки большевистских Советов. В Феодосии состоялась демонстрация рабочих по поводу избрания нового состава Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Однако во вновь избранные Советы проникло немало контрреволюционных элементов: меньшевиков, правых эсеров, миллифирковцев и подобных им. Например, в исполнительном комитете Евпаторийского Совета из 19 человек было 4 левых эсера, 2 правых эсера, 1 миллифирковец. Агенты буржуазии занимались демагогией, часто устраивали обструкции с целью сорвать принятие того или иного решения, предложенного большевистской фракцией.
В Крыму после победы Советской власти некоторое время существовало как бы два руководящих административных центра: Севастопольский и Симферопольский ревкомы. Наличие двух центров вносило разнобой в работу только создавшегося советского аппарата. Возникла необходимость ускорить создание единого руководящего административного центра губернии. Инициативу по разрешению этого вопроса взял на себя Севастопольский Совет военных и рабочих депутатов, руководимый большевиком Н. Пожаровым. 22 января на заседании исполкома Севастопольского совета было принято решение о созыве конференции военно-революционных комитетов и Советов Таврической губернии. Конференцию ревкомов, как тогда ее именовали, решено было созвать 28 января 1918 года.
Собравшаяся в Севастополе конференция объявила себя «Чрезвычайным съездом Советов рабочих, солдатских, с участием представителей крестьянских, депутатов и военно-революционных комитетов Таврической губернии». Председателем съезда был избран Н. Пожаров.
На съезде были заслушаны доклады с мест и обсуждены вопросы: об организации Советской власти на местах; о продовольствии; о земельном вопросе; о созыве губернского съезда Советов.
По вопросу об организации Советской власти съезд принял постановление, в котором говорилось:
1) Подтвердить декреты Симферопольского военно-революционного комитета о роспуске «совета народных представителей» и татарского курултая, как не выражавших воли народа.
2) Образовать центральный орган губернской власти в городе Симферополе в лице Таврического Центрального Комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в составе девяти членов…
3) Съезд принял решение о неуклонном проведении в жизнь всех декретов, изданных центральными органами Советской власти.
На съезде был избран исполнительный комитет, который именовался Таврическим Центральным Исполнительным Комитетом, и приняты решения о проведении перевыборов местных Советов и о созыве губернского съезда Советов.
С первых дней установления в Крыму Советской власти ревкомы и местные Советы по инициативе большевиков вводили рабочий контроль на промышленных предприятиях, конфисковали помещичьи имения, национализировали отдельные фабрики и заводы.
Перешел в руки народа и аэропланный завод Анатра в Симферополе. Еще до установления Советской власти в Симферополе рабочие завода Анатра решили организовать у себя на предприятии рабочий контроль в соответствии с утвержденным ВЦИК 14 ноября 1917 года «Положением о рабочем контроле». Администрация завода отказалась выполнить требование рабочих. Тогда рабочие обратились в Совет Народных Комиссаров РСФСР.
Удовлетворяя просьбу рабочих, Совет Народных Комиссаров издал 27 декабря 1917 года декрет о конфискации завода Анатра. В декрете говорилось: «Ввиду категорического отказа правления завода аэропланов А. А. Анатра в Симферополе подчиниться декрету Совета Народных Комиссаров о рабочем контроле, нежелания пойти на какие-либо уступки по отношению к рабочим, благодаря чему возникла забастовка в предприятии, требования владельца обязательных сверхурочных работ, несмотря на сильную безработицу среди рабочих Симферополя, Совет Народных Комиссаров постановил конфисковать аэропланный завод со всем его имуществом и объявить его собственностью Российской Республики…» Этот декрет сыграл большую роль в сплочении рабочих Симферополя и повышении их боевого духа в дни решающих боев с крымской контрреволюцией.
Тотчас после установления Советской власти Симферопольский ревком осуществил национализацию завода Анатра и ряда других крупных предприятий, в том числе электростанции, трамвая, принадлежавших акционерному «Бельгийскому анонимному обществу».
В Петровской волости Феодосийского уезда на первом же заседании волостного Совета по предложению большевика Кацелова было принято решение о конфискации каменоломен, расположенных на землях помещиков. Национализация промышленных предприятий в городах и районах Крыма проводилась по инициативе самих рабочих этих предприятий.
Одним из важнейших мероприятий ревкомов было установление строгого контроля за деятельностью банков и других финансово-кредитных учреждений. Во все финансово-кредитные учреждения и банки были назначены специальные комиссары, под контролем которых опечатывались сейфы, проверялась наличность денежных знаков и ценностей и проводились все финансовые операции. Все бывшие частные банки и кредитные учреждения были поставлены под контроль государственного банка. По приказу Симферопольского ревкома запрещалось выдавать частным владельцам вкладов в банках свыше 100 рублей в неделю.
Установление контроля над производством и банками, национализацию ряда крупных фабрик и заводов приходилось проводить в условиях бешеного сопротивления со стороны капиталистов, помещиков и их усердных защитников—эсеров, меньшевиков, татарских и прочих националистов. Старые чиновники и служащие нередко отказывались под разными предлогами выполнять распоряжения Советской власти. Особенно упорное сопротивление оказывали служащие городских самоуправлений и земских управ, в руках которых до этого находились основные органы хозяйственного и административного управления в городах и уездах.
Насколько трудно было преодолевать сопротивление старой интеллигенции и служащих, можно судить, например, по такому факту. Симферопольский уездный Совет крестьянских депутатов назначил в уездную земскую управу своего комиссара. Служащие управы, подстрекаемые меньшевиками и эсерами, бросили работу. Тогда исполком Совета вынес решение о ликвидации уездной управы и принятии от нее всех дел. На приглашение Совета явиться в реорганизованное учреждение на работу служащие управы ответили отказом. Заменить саботажников в то время было еще некем.
В Феодосии Совету приходилось тратить много усилий на то, чтобы получить из банка деньги для уплаты рабочим жалованья. Отделение банка на требование выдать 400 тысяч рублей для зарплаты в течение двух недель оттягивало решение этого вопроса, пока рабочая делегация не пригрозила директору арестом.
Ревкомы и местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов создавали при Советах отделы, к которым переходили функции упраздненных городских, губернских и уездных управ и др. Симферопольский Совет в феврале упразднил городскую думу и городскую управу; все функции городской управы перешли к созданным комиссариатам. В середине февраля 1918 года Таврический ЦИК издал декрет об упразднении губернской земской управы и передаче всех дел соответствующим комиссариатам.
В некоторых городах и волостях ломка старой буржуазной государственной машины проходила недостаточно энергично. В некоторых районах такие учреждения, как продовольственные комитеты, земские управы, долгое время продолжали свою деятельность параллельно с вновь созданными советскими органами.
Ломая сопротивление реакционных сил, пролетариат Крыма развертывал работы по социалистическому строительству. Большое внимание уделялось организации производства на национализированных предприятиях. Исполком Керченского Совета по инициативе большевистской фракции принимал меры к возобновлению работы Керченского металлургического завода. Но для развертывания промышленного производства и оказания помощи сельскому хозяйству не хватало средств.
Финансовый вопрос являлся одним из самых сложных вопросов того периода. Не было денег на выдачу заработной платы рабочим, не хватало средств для проведения самых неотложных мероприятий. Ревкомы и местные Советы вынуждены были извлекать средства у буржуазии путем принудительного обложения — контрибуции. Взыскание контрибуции преследовало и другие цели — подрыв экономической мощи буржуазии.
Во второй половине января было проведено обложение буржуазии во всех городах Крыма. Севастопольский Совет определил сумму контрибуции в 10 млн рублей, предложив внести деньги наличными в кассу Севастопольского Совета в течение 48 часов. Ялтинский ревком обложил местную буржуазию на сумму в 20 млн рублей, Феодосийский Совет — на сумму в 5 млн рублей, Симферопольский — на сумму в 10 млн рублей. Ввиду упорного уклонения буржуазии от уплаты денег Симферопольский ревком вынужден был арестовать около 200 человек до внесения ими наложенной на них контрибуции.
Собранные путем принудительного обложения средства и полученные, из центра 20 млн рублей несколько сгладили остроту создавшегося в Крыму в январе 1918 года финансового кризиса.
Советская власть в своей финансовой политике строго руководствовалась классовым принципом. Основная тяжесть налогового обложения падала на буржуазию и зажиточные слои населения. Симферопольский ревком 25 января издал приказ, в котором предлагалось зажиточным слоям населения уплатить причитавшиеся с них налоги: проживавшим в Симферополе—к 31 января, проживавшим в других городах и сельской местности губернии — к 20 февраля. Приказ предупреждал, что «не уплатившие налогов будут признаны контрреволюционерами, сеющими смуту и анархию в стране. Их имущество будет конфисковано, а сами они будут отправлены на принудительные общественные работы».
Все эти мероприятия проводились с участием широких слоев населения. Так, в Симферополе в работах финансового комитета, финансово-контрольной и финансово-следственной комиссии участвовали представители всех профессиональных организаций города.
Несмотря на большие финансовые затруднения, ревкомы и местные Советы находили средства для развертывания культурно-просветительной работы. У освобожденных от капиталистической эксплуатации трудящихся масс велика была жажда знаний. Чтобы удовлетворить ее, было решено открыть народные университеты в Симферополе и Ялте. Для университетов готовили помещения, приобретали оборудование. Бывшее помещение съезда мировых судей в Симферополе отвели под библиотеку народного университета.
Сознательные рабочие не могли мириться с той темнотой, невежеством и неграмотностью, в которой пребывало в царской России большинство трудящегося населения. Во всех городах устраивались лекции по политическим и общеобразовательным вопросам, создавались вечерние школы для взрослых.
Рабочие завода Анатра через несколько дней после победы Советской власти в Симферополе обратились в военно-революционный комитет с просьбой организовать доступные по цене спектакли с целью повышения культурного уровня рабочих. Они также просили предоставить им городской театр один раз в неделю для постановок спектаклей силами созданного на заводе театрального коллектива. Просьба рабочих была удовлетворена.
Ревкомам и местным Советам под руководством большевиков приходилось заниматься самыми разнообразными вопросами советского, хозяйственного и культурного строительства. Преодолевая огромные трудности, ревкомы и Советы при помощи широких масс трудящихся за короткое время добились значительных успехов в деле создания советского государственного аппарата.
И. А. Назукип, один из руководителей революционной борьбы в Крыму в 1917—1920гг.
Особенно выделяется своей активностью деятельность Балаклавского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, во главе которого стоял матрос-большевик Иван Назукин. На запрос, как проводится в Балаклаве директива об обложении налогами местной буржуазии, Балаклавский Совет ответил следующее: «Балаклавский Совет, в отличие от всех остальных Советов Тавриды, проводит в жизнь основной принцип социализма — уничтожение классовой структуры современного общества. Балаклава больше не знает эксплуататоров и эксплуатируемых. Местная буржуазия, благодаря целому ряду декретов Совета, как класс перестала существовать. Все частные хозяйские предприятия перешли и переходят в руки Советов. Балаклава с каждым днем все более и более принимает вид и характер социалистической коммуны. Не только частнохозяйственные предприятия, но и дома, оцененные свыше 20 тысяч рублей, перешли в собственность Совета, оцененные на сумму от 10 до 20 тысяч рублей— под контроль Совета. Все профсоюзы и производственные артели объединены комиссариатом труда и продовольствия в единый согласно действующий механизм. Совет посредством трудовых артелей обрабатывает сады и виноградники, поля и огороды.
Желание балаклавских товарищей «одним махом» построить социализм было весьма наивным, но их побуждения, несомненно, были искренними. Несмотря на некоторые ошибки и левые заскоки, в Балаклаве и окрестных деревнях хозяйственное и культурное строительство шло лучше, чем в других районах Крыма. Этому способствовало то обстоятельство, что в Балаклаве была довольно сильная партийная ячейка, состоявшая в феврале 1918 года из 23 человек.
Если в городах Крыма революционные преобразования осуществлялись сравнительно быстрыми темпами, то этого нельзя сказать о крымской деревне, что в значительной степени объяснялось теми национальными и классовыми особенностями, о которых говорилось ранее.
Проведение декретов Советского правительства в сельских местностях сопровождалось неизмеримо большими трудностями, чем в городах. Сельские партийные большевистские организации были чрезвычайно малочисленными, во многих волостях не было ни одного коммуниста. Деревенская беднота и батрачество, эта основная опора Советской власти в деревне, не были еще организованы, в силу чего не всегда могли давать отпор эксплуататорским элементам. Этим следует объяснить тот факт, что борьба крестьян за землю в Крыму не приняла в первые месяцы после Октябрьской революции таких острых форм, какие наблюдались на Украине и в центральных губерниях страны.
В первые месяцы Советской власти главными задачами в деревне были проведение национализации крупных помещичьих имений и обеспечение безземельных крестьян наделами за счет помещичьих земель.
Все крупные помещичьи имения конфисковывались. В ведении комиссара по национализированным имениям Южного берега находилось к марту 1918 года 87 имений, в том числе такие крупные, как «Массандра».
Некоторые местные Советы, не дожидаясь распоряжений свыше, конфисковывали помещичьи земли и распределяли их между безземельными и малоземельными крестьянами. Так, исполком Петровского волостного Совета Феодосийского уезда конфисковал земли помещиков Чернопятова и Зяблова.
Состоявшийся 23—24 февраля (нов. ст.) 1918 года объединенный съезд Советов крестьянских депутатов Симферопольского уезда совместно с земельными комитетами принял решение, в котором говорилось: «Поручить волостным земельным комитетам, сельскохозяйственным и районным комиссиям распределить землю между нуждающимися по уравнительной трудовой или потребительской нормам, не лишая права обработки земли артелями, кооперативами и обществами, где это возможно. Обработанные и подготовленные под яровые посевы помещичьи земли раздаются преимущественно инвалидам, семьям павших на поле брани, возвратившимся больным из армии и вообще возвратившимся из армии; наделение землей, во всех выше указанных случаях, производится в первую очередь…»
Вопросы о наделении безземельных и малоземельных крестьянских хозяйств землей, об оказании им помощи инвентарем и семенами для предстоящих посевов практически решались и на крестьянских съездах других уездов. Только по одной Сакской волости Евпаторийского уезда в течение февраля было роздано для посева 18 350 пудов ячменя, из них около 8500 пудов в порядке ссуды.
Уже в первые дни Советской власти в крымской деревне появлялись начальные ростки коллективных хозяйств. В конце января 1918 года в деревне Громовка (Кутур) Сакской волости на землях бежавшего помещика организовалась сельскохозяйственная артель в составе 21 человека. Эта артель решением Сакского волостного исполкома получила в пользование экономию с жилыми постройками, 20 лошадей, 8 волов и сельскохозяйственный инвентарь. Артели было отведено 552 десятины 20 земли.
Крымская партийная организация и органы Советской власти оказывали значительную помощь деревне в организации власти на местах, наделении бедноты землей, выдаче ссуд, приобретении сельскохозяйственного инвентаря, организации взаимопомощи для обработки земли.
Рабочие промышленных предприятий, в порядке помощи деревне, ремонтировали сельскохозяйственный инвентарь. Например, рабочие Севастопольского военного порта приняли решение отрабатывать один час по субботам для ремонта сельскохозяйственного инвентаря (сеялок, веялок, жаток, бричек и т. д.). Оказанная трудящемуся крестьянству помощь была еще невелика, но тем не менее имела важное значение для укрепления союза между рабочими и крестьянами.
В 1917 году в Таврической губернии был собран хороший урожай, поэтому деревня располагала значительными запасами хлеба. В то же время Москва, Петроград, промышленные города, особенно потребляющих губерний, испытывали сильные затруднения в снабжении хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами.
В Таврическую губернию организованно и неорганизованно устремились с севера многочисленные уполномоченные, делегации и ходоки. Так, 30 января в Симферополе на собрании представителей потребляющих губерний присутствовало свыше 200 человек. Все представители требовали хлеба от местных Советов и продовольственных органов. В адрес Симферопольского ревкома 29 января 1918 года из Харькова от чрезвычайного уполномоченного на Юге прибыла следующая телеграмма:
«…Ленин просит применить именем революции все, что необходимо сделать для спасения армии, не медля ни минуты. Предлагаю немедленно сообщить о мерах в вашем уезде. Ваш долг перед революцией обязывает принять решительные, немедленные меры для изъятия излишков хлеба и отправки его голодающим губерниям, в Петроград и фронту…» Далее давались инструкции о порядке проведения хлебозаготовок.
Эти чрезвычайные меры были крайне необходимы. Из-за недостатка продовольствия в Москве, Петрограде, Иванове и других городах норма выдачи хлеба по карточкам доходила до 1/4 а иногда и до 1/8 фунта в день. В середине марта была получена телеграмма от московского продкомиссара: «Прошу экстренных мер и всяческого содействия нашим агентам в отправке хлеба. Промедление для нас — смерть».
Излишки хлеба в основном находились в кулацких хозяйствах, среди которых значительное место занимали полупомещичьи хозяйства немецких колонистов. Кулачество всячески уклонялось от сдачи хлеба Советской власти. Хлеб нужно было взять, и порою для этого приходилось применять силу.
В феврале в Табулдинской волости Симферопольского уезда, в деревне Бараган сельские власти обнаружили у одного кулака 3 тысячи пудов пшеницы, спрятанной от продовольственных органов, и приняли решение «800 пудов распределить между беднейшим населением волости, остальную же безотлагательно доставить на ближайший ссыпной пункт для отправки по плановым нарядам в голодающие губернии».
Засевшие в продовольственных органах контрреволюционные элементы саботировали, срывали заготовку хлеба. В довершение всего ряд руководящих работников крымских продовольственных учреждений проявлял преступное местничество, выдвигая предложения о создании в первую очередь шестимесячного запаса продовольствия для Крыма. В начале марта в Севастополе при областном Военно-революционном штабе состоялось совещание, на котором по предложению тогдашнего руководителя штаба Гавена и эсера Спиро было решено запретить вывоз из Крыма на север запасов хлеба и мяса. Такие действия по существу являлись не чем иным, как попыткой сорвать помощь голодающему населению Севера.
Чрезвычайный уполномоченный на Юге по заготовке хлеба отменил решение Севастопольского штаба. В адрес крымских руководящих организаций была направлена телеграмма: «Именем Совета Народных Комиссаров требую полного подчинения Петроградскому центру, не считаясь с узким сепаратизмом Крымской республики; последняя всегда может достать хлеб в любое время, в Таврической губернии достаточно хлеба. Следовательно, постановление преследует только одну цель — оставить север без хлеба».
Большевики Крыма по требованию Центрального Комитета партии сосредоточили свои силы на выполнении плана заготовки и отгрузки хлеба. Были сняты и преданы суду некоторые продработники, которые пытались сорвать отправку хлеба в центр. Губернский комитет партии мобилизовал коммунистов и послал их с продотрядами в деревни. Эти мероприятия дали положительные результаты. Заготовка и отгрузка хлеба значительно возросли. В сводке от 13 марта сообщалось, что из Крыма отправлено на север за предыдущую неделю более 300 вагонов хлеба. С 22 по 29 марта на север было отгружено свыше 700 вагонов хлеба. Всего за февраль—апрель 1918 года, по неполным данным, отправлено более 3 млн пудов хлеба. Несомненно, Таврическая губерния могла бы заготовить и отправить в голодающие губернии большее количество хлеба, если бы этому не мешали сепаратизм и местничество некоторых работников.
