В Таврическом университете (переименованном в 1925 г. в Крымский педагогический институт и в 1972 г,— в Симферопольский государственный университет им. М. В. Фрунзе) в 1919 г. был открыт кабинет востоковедения. И сегодня в университетской библиотеке можно встретить книги со штемпелем кабинета. Востоковеды молодого Советского государства обращали серьезное внимание на изучение истории, быта, образа жизни, искусства крымских татар и других народов Крыма.
В 1921 г. в Москве по инициативе В. И. Ленина была создана Всероссийская (позже — Всесоюзная) научная ассоциация востоковедения (ВНАВ). Она начала функционировать с середины января 1922 г. В ее составе работало несколько комиссий, в том числе Комиссия по изучению восточных культур юга России, Крыма и Кавказа. Филиал ВНАВ был открыт в Симферополе. Вскоре была организована Всеукраинская научная ассоциация востоковедения с центром в Харькове.
ВНАВ издавала журнал «Новый Восток», отдельные номера которого сохранились в библиотеке Симферопольского университета. Листая старые журналы, можно найти немало информации о научных интересах востоковедов, изучавших Крым в первые годы после революции.
Так, во втором номере журнала помещена информация о том, что в 1921 г. в Феодосии начали работать курсы востоковедения. Цель — подготовить новые кадры будущих дипломатических и торговых работников для службы в странах Востока. Слушатели курсов изучали восточные живые языки и современное положение в странах Востока — их экономику, политику, культуру и военные доктрины. В течение 1921 г. изучались следующие страны: Турция, Саудовская Аравия, Месопотамия, Палестина, Сирия, Персия, Афганистан, Индия, Китай, Тибет, Монголия, Япония и др. Ученые, занятые на курсах востоковедения, приступили к подготовке издания «Этнографические карты Азии». С осени 1922 г. предполагалось ввести обязательный курс востоковедения в Институте народного образования Крыма.
В 1922 г. в Москве было создано Российское общество по изучению Крыма (РОПИК), организованы его отделения в Ленинграде и во многих городах Крыма, а в Гурзуфе — этнографическая научно-исследовательская база — музей и несколько лабораторий. Крымсовнарком совместно с ВНАВ наметил в 1925 г. провести исследовательскую работу по изучению татарской культуры в Старом Крыму (Солхате, бывшем центре Золотой орды). Ответственными были назначены профессор И. И. Бороздин, член президиума ВНАВ, и профессор А. С. Башкиров, ученый секретарь Центральной комиссии по изучению татарской культуры.
В 1924 г. историко-этнологический отдел ВНАВ заслушал доклады профессора И. Н. Бороздина «Археологические работы в Крыму и очередные задачи изучения татарской культуры» и профессора А. С. Башкирова «Раскопки в Эски-Юрте», профессора К. Э. Гриневича «Раскопки в Керчи», а также два доклада профессора И. Ю. Маркопа «От¬чет об этнографической поездке в Крым» и «Давид Лехно и его Хроника Крымского ханства».
В том же году председатель Комиссии по искусству Востока профессор Б. Д. Денике посетил Феодосию, Старый Крым и Судак с целью изучения памятников золотоордынской культуры. Профессор Ю. В. Готье возглавил экспедицию, работавшую в Судаке.
В 1925 г. научная ассоциация востоковедения совместно с КрымЦИКом и Крымсовнаркомом предприняла более широкое и всестороннее изучение тюркской культуры. Совнарком РСФСР предоставил средства для оплаты работы археолого-этнографической экспедиции. В ней одновременно работали два отряда. Первый вел археологическое обследование Старого Крыма. Его возглавил начальник экспедиции И. Н. Бороздин, заместителями были профессора А. С. Башкиров и П. И. Голландский. Работали рядом и татарские ученые — директор Бахчисарайского музея У. Боданинский, О. Акчокраклы, М. Хайреддинов.
Экспедиция проделала немалую работу по выявлению и учету памятников, их расчистке, фотографированию, снятию эстампажей с надписей и орнаментов, детальным архитектурным обмерам. Свыше 100 пудов обнаруженных материалов было привезено в Музей татарской культуры в Бахчисарае, около 300 пудов оставили в Старом Крыму для формирования коллекции будущего музея, который предполагалось создать в мечети Узбека. Раскопки в Крыму дали ценные сведения для понимания золотоордынской культуры в ее крымских проявлениях.
Второй отряд во главе с У. Боданинским вел работу в Бахчисарае. Он также обнаружил большое количество интересного этнографического материала и ценные рукописи. Крымсовнарком премировал многих ученых экспедиции за плодотворные научные результаты.
Результаты работы экспедиции были обобщены И. Н. Бороздиным в трудах «Новейшие археологические открытия в Крыму», «Солхат», «Новые данные по золотоордынской культуре в Крыму». Он писал:
«Если еще недавно о татарах говорили презрительно и свысока, как о дикарях и разрушителях, строя свои доказательства на тенденциозных письменных свидетельствах и почти совершенно не прибегая к археологическим данным, то теперь, наоборот, мы видим, что в послереволюционные годы татарская культура стала выявляться в свете новых археологических открытий и при новом углубленном исследовании… Татарская культура золотоордынской эпохи достигла совершенно определенной степени развития, весьма и весьма далекой от дикости и примитивизма. Наоборот, мы видим, что многое, воспринятое от иноземных культур, перерабатывалось и оформлялось на местной почве, создавая свое культурное целое».
Крымский отдел по охране памятников искусства и старины разработал план изучения татарской культуры. Бахчисарайский музей исследовал историю и быт татар периода Крымского ханства, художественную и кустарную промышленность татар. Центральный музей Тавриды изучал общетатарскую этнографию, Евпаторийский музей — этнографию степных татар, Ялтинский — этнографию южнобережных татар.
В марте 1926 г. в Баку состоялся I Всесоюзный съезд советских тюркологов. Выступая на нем, М. П. Павлович (М. П. Вельтман), первый председатель ВНАВ, крупный советский востоковед, сказал: «Царская политика в деле культурного развития угнетенных национальностей России представляла собой сплошное издевательство и глумлении над их элементарными правами, направленное к тому, чтобы систематически вытравливать всякую возможность к сохранению и развитию своей родной культуры. Революция расковала цепи угнетения национальностей. С тех пор мы являемся свидетелями необычайного и грандиозного культурного процесса, охватившего всю советскую федерацию с ее многоплеменным и многоязычным составом».
Между тем в 30-е гг. отношение государства к культуре ряда восточных народов, а затем и к самим народам стало меняться. Немало востоковедов было репрессировано. На страницах востоковедческих журналов и на съездах востоковедов зазвучали другие речи, другие идеи.
